Алексей Владимирович, агентство S&P считает, что российский банковский сектор остается одним из самых рискованных в мире. При присвоении рейтингов российским банкам приходится учитывать постоянный риск кризиса системы в целом. И это, по мнению аналитиков S&P лишний раз подчеркивает необходимость кардинальных изменений в банковском секторе России. Но может ли быть повышена надежность российских банков без кардинальных изменений в российской экономике в целом?

С моей точки зрения, заявления рейтингового агентства даже несколько оптимистичны. Когда они говорят, что рейтинг российских банков будет расти, то немного лукавят. Дело в том, что рейтинги они выставляют только крупнейшим банкам. Подавляющее большинство действующих и работающих в России кредитных организаций никаких рейтингов не имеет. Эти банки выпадают из их поля зрения. А что с ними будет происходить? Рейтинги у них не будут ни расти, ни падать – у них просто нет рейтингов. Скорее всего, эти банки будут разоряться, поскольку поводов для этого много. Сейчас наиболее актуальная проблема для большинства российских банков – вступление в систему страхования вкладов. При определенном развитии событий в обозримой временной перспективе российская банковская система может сократиться в разы. Чего стоит опыт Казахстана, где система страхования вкладов была уже внедрена, и где произошло сокращение численности банковского сообщества в два раза. До сих пор окончательно неизвестно, сколько банков реально вступит в систему страхования вкладов. Есть мнения некоторых экспертов, что ЦБ примет, если не всех, то подавляющее большинство кредитных российских организаций. Довод у них один – ЦБ не заинтересован в дальнейшей дестабилизации банковского сектора. Есть и другое мнение – в систему страхования вкладов войдет от силы 100 кредитных организаций. Пока это только слухи, а не решение, но подобные слухи ходят. Такой прогноз имеет вполне определенное подтверждение. Что произойдет, если в систему страхования вкладов войдет большинство банков? В нынешней ситуации с высокой долей вероятности многие из них в скором будущем будут разоряться. Раз они будут разоряться (и это произойдет скоро), это будет означать, что, приняв их в систему страхования, ЦБ допустил ошибку в оценке их финансовой устойчивости. Ведь принципы вступления банков в систему страхования так и называются: «Об оценке финансовой устойчивости банка». Если банк туда войдет и сразу разорится, значит, ЦБ допустил ошибку. Причем, не просто ЦБ, а конкретные чиновники, которые ставили подпись под протоколом о вступлении банка в эту систему страхования. А чиновники, как известно, за свои места держатся очень крепко. Вполне возможно, что они будут исходить из того, чтобы заранее подстраховаться и не допустить таких ситуаций. Печальный опыт безответственной чиновничьей нерешительности мы уже имеем в виде отсутствия системы рефинансирования банков, точнее, выдачи стабилизационных кредитов. Ни для кого не секрет, почему в ситуации летнего банковского кризиса ЦБ не выдавал стабилизационные кредиты. Всем известно, что после того, как был выдан стабилизационный кредит «СБС-Агро», засудили чиновника ЦБ, который поставил свою подпись под соответствующим решением. Больше стабилизационных кредитов ЦБ не выдает. Аналогичная ситуация может произойти и в вынесении решений о вступлении тех или иных банков в системы страхования депозитов. Если события будут развиваться по такому пессимистическому сценарию, очень скоро у нас в России будет 100, максимум 200 банков, а остальные разорятся. В этом плане рейтинговое агентство абсолютно правильно подметило то, что в России чрезвычайно высокие риски в банковском секторе. Мы недавно прикидывали, насколько российские коммерческие банки активно работают с населением, и получили очень интересный и неожиданный результат. Почему-то бытует мнение, что доля вклада физических лиц в пассивах большинства малых российских банков незначительна, и при их невступлении в систему страхования это событие на них особенно не отразится. Это было верно года два назад. Сейчас ситуация кардинально изменилась. Оказывается, что доля вкладов физических лиц в пассивах кредитных организаций никак не зависит от их величины. Если предположить, что основная доля малых и средних банков не войдет в систему страхования, и у них будут отозваны лицензии, это для многих из них будет автоматически означать, что они лишатся основного источника формирования их пассивов, а это будет означать их банкротство.

Сокращение числа банков в российской банковской системе – положительный или отрицательный процесс?

Я считаю, что это однозначно отрицательный процесс. Если банк мелкий, это не значит, что он ненадежный. Если мы посмотрим опыт кризиса 1998 года, именно мелкие банки оказались самыми живучими в ситуации финансового коллапса. Банк может быть мелким относительно масштабов экономических процессов в Москве, но если это региональный банк, у него другой масштаб деятельности, но у него есть определенный круг клиентов, предприятия, вкладчики. Если он исчезнет, что будет с этими вкладчиками, что будет с его клиентами?

Но после банкротства банк не исчезает бесследно: он продается на аукционе, его покупают более крупные банки, которые занимают его место.

Безусловно, «свято место пусто не бывает» - на место обанкротившегося банка, скорее всего, придет филиал крупного банка. Другой вопрос, что будет происходить с клиентами этого банка в процессе банкротства? Ни для кого не секрет, что многие банки до того, как у них будет отозвана лицензия, сворачивают свой бизнес, что чревато непосредственными потерями для его клиентов. Это, с одной стороны. С другой стороны, кто придет, кто купит – иностранцы? Я боюсь, что иностранные банки еще не готовы для активной работы в большинстве регионов России. Безусловно, в Москве, Петербурге, других крупных городах эти процессы идут, но в российскую глубинку они еще не готовы идти. Тем более, что бизнес там весьма специфический. Эта специфика предполагает хорошее знание банками финансовой деятельности своих клиентов. В силу определенной неповоротливости крупных кредитных организаций (если они сюда придут), оказываемые ими услуги будут менее эффективны, менее удобны для работающих там субъектов экономики. По поводу того, что аналитики S&P говорят, что банки для того, чтобы выжить, должны кардинально трансформировать формы своего бизнеса, - это крайне актуальная для российской банковской системы задача. Но и тут существуют определенные проблемы, которые порождаются тем же ЦБ и другими государственными структурами. Такая трансформация предполагает повышение транспарентности - открытости - банковского бизнеса. Это неизбежно, но если в нынешней ситуации банки пойдут по этому пути, то это для них будет чревато дополнительными проблемами. С одной стороны, у всех на виду печальный опыт компании ЮКОС, которая считалась одной из передовых компаний в плане открытости, транспарентности бизнеса, а открытость обернулась для нее только слабостью и уязвимостью. С другой стороны, российские банки, особенно мелкие и средние, очень хорошо осознают, что, повышая информационную прозрачность своего бизнеса в условиях, когда иностранные конкуренты с интересом смотрят на российский банковский сектор в плане приобретения наиболее лакомых кусочков, они становятся еще более беззащитными перед финансовой и технологической мощью иностранных конкурентов. К сожалению, ситуация в этом плане на сегодняшний день достаточно противоречива.