Сами виноваты
Банковский кризис начался еще в апреле

Василий Кудинов

Некоторые эксперты не согласны с распространенным мнением о том, что банковский кризис начался в мае после отзыва лицензии у Содбизнесбанка. Экономисты отмечают, что, привыкнув к дешевым деньгам и увлекшись валютными спекуляциями, банки потеряли осторожность и столкнулись с проблемами еще в апреле.

Нервозность на межбанковском рынке возникла после того, как вслед за отзывом у Содбизнесбанка лицензии за нарушение “антиотмывочного” закона чиновники предупредили, что его судьбу может разделить еще десяток банков. Боязнь увидеть в их числе своего контрагента спровоцировала массовое закрытие лимитов. Жертвы финансовой изоляции не заставили себя долго ждать. А когда в неплатежеспособности признался Гута-банк, многие вкладчики ринулись забирать деньги из банков. “Кризис доверия создали сами денежные власти”, – резюмирует председатель совета Московской международной валютной ассоциации Андрей Черепанов.

Впрочем, уверяют эксперты, к маю многие банки подошли уже не в лучшей форме. С середины апреля в банковской системе началось развитие кризисных процессов, уверяет руководитель группы анализа банковской системы Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования Олег Солнцев. К этому моменту, по его словам, широкий круг банков столкнулся с острой нехваткой рублевой ликвидности.

Начальник отдела денежного обращения Института открытой экономики Виктор Шпрингель отмечает, что, стремясь выполнить прогноз по инфляции, ЦБ стал активнее связывать ликвидность банков за счет более привлекательных условий по депозитам и операциям репо. Впрочем, банки размещали средства не только в ЦБ. В апреле после продолжительного топтания на месте начал расти курс доллара. Банки не преминули этим воспользоваться и стали активно приобретать валюту, вспоминает вице-президент Ханты-Мансийского банка Владимир Мехряков. При этом валюту старались не продавать и при необходимости занимали рубли на межбанке, где уже несколько месяцев ставки находились на достаточно низком уровне. Так, по данным Межбанковской расчетной системы (МРС), в январе – марте ставки составляли около 1% годовых.

У банкиров возникло ощущение, что в любой момент можно запросто дешево занять у коллег. И многие стали за счет краткосрочных межбанковских кредитов финансировать более долгосрочные и доходные проекты, говорит зампред правления Европейского трастового банка Елена Ширинская.

В результате свободных рублей у банков стало меньше. В апреле ставка по однодневным кредитам в МРС уже не опускалась ниже 2% годовых, а после 20 апреля – 5% годовых. С 27 апреля последовали рекордные для этого года значения в 15%, 18% и 28% годовых. “Началась сегментация банков на испытывающих проблемы с ликвидностью и тех, кто посчитал слишком рискованным размещать свободные ресурсы у них”, – рассказывает Мехряков. Тем временем, уверяет Шпрингель, не все банки оперативно скорректировали свою политику. А Солнцев отмечает еще один фактор – возросший отток капитала из страны приостановил рост золотовалютных резервов, снизилась денежная эмиссия Банка России и ликвидность банковской системы.

Такое случалось и раньше, но без серьезных последствий, отмечает первый зампред правления ОРГРЭСБАНКа Игорь Буланцев. Однако возникшая волна слухов стала, по его мнению, той искрой, которая в полной мере разожгла проблемы банковской ликвидности. “Почва для дальнейшего развития кризисных процессов оказалась подготовленной”, – говорит Солнцев. Шпрингель согласен, что наведение порядка началось не в самое удачное для рынка время: “В другой ситуации все прошло бы спокойнее”.