Продажа государством 7,6% пакета акций «ЛУКОЙЛа» американской компании ConocoPhillips вновь привлекла внимание к вопросам, каким должно быть участие государства в экономике, и какие объекты в реальном и финансовом секторе должны ему принадлежать

Масштабы участия

Несмотря на проведение масштабной приватизации государственной собственности в 1990-е годы, во владении государства по-прежнему остаются значительные активы в ключевых секторах экономики. Государство в настоящий момент времени почти полностью контролирует газодобычу, железнодорожный транспорт, электроэнергетику, производство и торговлю оружием, добычу и переработку алмазов. Значительную долю государство имеет в связи, нефтедобыче, авиаперевозках, банковской системе. Так, на долю банков в федеральной собственности приходится более трети активов банковской системы и более четверти капитала.

В широком смысле под государством следует понимать не только федеральные органы власти, но еще и власти субъектов Федерации и муниципалитетов, и масштабы полного участия государства в экономике значительно возрастут. Например, если к кредитным организациям в федеральной собственности добавить банки, принадлежащие региональным и муниципальным органам власти и государственным компаниям, то доля государства в капитале и активах банковской системы возрастет соответственно до 43% и 35%.

Многие из принадлежащих государству компаний входят в число крупнейших в стране. Так, по данным журнала “Эксперт”, из 20 крупнейших по объему выручки российских компаний 5 (“Газпром”, РАО “ЕЭС”, “Роснефть”, “АЛРОСА” и “Росэнергоатом”) принадлежат государству. “Газпром”, являясь крупнейшей отечественной компаний по объему капитализации и возглавляя “русскую группу” в списке Financial Times за 2003 г, отвечает за примерно 8% ВВП страны. Всего с учетом военно-промышленного комплекса доля государства в производстве достигает 20-22%. По стоимости основных фондов государству принадлежит около 40% от общей суммы (с учетом ВПК). Таким образом, даже приблизительные расчеты показывают, что в руках у государства находится много собственности, а эффективность ее использования уступает частной.

Контроль государства над компаниями и банками возможен только при наличии контрольного (более 50%) или доминирующего (наиболее крупного) пакета акций. Основным механизмом контроля является введение своих людей на руководящие посты. Следует отметить, что при российской специфике связи крупного бизнеса с правительством, отсутствие контрольного пакета у государства не всегда является препятствием ввода “своих” на должность председателя правления или председателя совета директоров компании.

Федеральное и региональные правительства нередко имеют и небольшие (до 25%) пакеты акций коммерческих предприятий, которые не позволяют осуществлять реального контроля за деятельностью компаний, проводя нужную кадровую политику. Государство стало понимать, что управлять компаниями, где доля его участия менее 25%, невозможно. Поэтому правительство закрепляет как стратегические предприятия лишь те, где доля государственного пакета больше блокирующего (указ Президента "Об утверждении перечня стратегических предприятий и стратегических акционерных обществ" 4 июля 2004 г.) и совершенно справедливо ориентируется на продажу доли собственности в остальных компаниях и банках.

Насколько эффективен государственный менеджмент

Обычно считается, что частная собственность управляется эффективнее, чем государственная. Это утверждение выступало как знамя и при проведении приватизационных процессов в развитых странах и при осуществлении масштабной приватизации в России. Считалось, что частный собственник более заинтересован в развитии производства, он лучше привлекает инвестиции, эффективнее ими распоряжается, строже контролирует деятельность менеджеров.

Однако, и российский, и зарубежный опыт показывают, что приватизация является необходимым, но недостаточным условием ускорения экономического роста. Российские предприятия на старте приватизации часто получали собственника, который был неэффективен, поскольку не имел необходимых знаний и достаточных для развития производства финансовых ресурсов. Кроме того, приватизация не всегда устраняет проблемы асимметрии информации, выражающейся в том, что менеджер начинает работать на свои интересы, противоречащие интересам владельца. Особенно часто это случается в больших компаниях, или когда владельцы либо некомпетентны в вопросах деятельности компании, либо их слишком много. Данные проблемы связаны как с эффективностью корпоративного управления, так и со структурой акционерного капитала. Рыночные механизмы, в виде котировки акций на бирже и независимого аудита, не всегда приводят к оптимальному решению. Так что вопрос эффективности организации бизнеса стоит как перед государственными, так и перед частными компаниями.

Нужно отметить, что если в середине 1990-х гг. менеджмент многих государственных компаний чувствовал себя очень вольготно, распоряжаясь имуществом компаний часто без ведома собственника – государства (самый яркий пример этого – деятельность команды Р. Вяхирева во главе “Газпрома”), то с приходом В. Путина к власти контроль государства за стратегически важными компаниями был заметно усилен. Частично это было достигнуто за счет смены менеджмента, частично – за счет замены представителей государства и включения большего их числа в советы директоров компаний.

Государственные компании, безусловно, имеют свои специфические недостатки, которых частный бизнес лишен. Основными бедами государственных компаний и банков являются высокая политическая составляющая принимаемых решений и излишняя бюрократизация. Это можно проиллюстрировать на примере государственных банков, которые в России, следует заметить, имеют показатели надежности, выраженные международными рейтингами, выше, чем частные банки с российским капиталом. Так, Сбербанк и Внешторгбанк имеют одни из наиболее высоких (соответственно 1,7% и 4,8%) показателей доли просроченной задолженности в кредитном портфеле среди крупнейших банков. В то же время процесс рассмотрения кредитных заявок занимает у них гораздо больше времени (7-14 дней), чем у частных банков, как российских, так и иностранных (от 2-3 дней до недели).

Вообще, сравнение эффективности государственных и частных компаний является достаточно сложной задачей. Это, в первую очередь, связано с тем, что “базовые” параметры, такие как сфера деятельности, состояние основных фондов, масштабы производства, влияют на эффективность деятельности не меньше, чем качество управления.

Однако сравнение показателей деятельности нефтяных компаний демонстрирует, что государственная “Роснефть” и контролируемые республиканскими властями “Татнефть” и “Башнефть” имеют на 3-4% более низкие показатели рентабельности и почти в 2 раза более низкие показатели производительности труда, чем частные компании сопоставимых размеров.

В то же время государственные Сбербанк и Внешторгбанк по итогам 2003 года продемонстрировали более высокие показатели прибыльности активов и капитала (5-6% по активам и 20-25% по капиталу), чем частные банки с российским капиталом, уступив только банкам, контролируемым нерезидентами. Однако эти результаты объясняются скорее не более высокими стандартами управления, а меньшими масштабами сокрытия прибыли и наличием неконкурентных преимуществ, создаваемых государством.

Оптимум для народа?

Интересы любого государства обязаны быть представлены в отраслях, обеспечивающую внешнюю и экономическую безопасность страны. Например, в России в таких отраслях как производство и торговля оружием контроль государства оправдан с точки зрения национальной безопасности. Вполне нормальной является и ситуация, когда в руках государства остаются естественные монополии, в которых невозможно конкурентное ценообразование. К таким секторам относятся транспортировка газа, нефти и электроэнергии, железнодорожный транспорт.

Если применить эту логику к списку отраслей, находящихся под контролем государства в России в настоящее время, то можно увидеть, что он является избыточным. Контроль государства тормозит реформу, позволяющую повысить качество и снизить цену продукции, электроэнергетики и газодобычи (имеется в виду отделение конкурентных генерирующих и добывающих производств от транспортировки), банковского сектора. В последнем в настоящее время даже наблюдается концентрация бизнеса в руках государственных структур. В результате кризиса доверия в мае – июле 2004 года произошло перераспределение рынка вкладов физических лиц в пользу государственных банков. Сбербанк, Внешторгбанк и Газпромбанк продемонстрировали в I полугодии 2004 г. наиболее высокие темпы роста активов среди крупнейших банков страны на уровне 16-17%. Присоединение под патронажем государства банков “Гута” и “Промстройбанк Санкт-Петербург” к Внешторгбанку позволит тому увеличить активы еще почти на 40% до 14 млрд долл.

Приватизация государственной собственности в отраслях, не являющихся ключевыми с точки зрения национальной и экономической безопасности государства, - безусловно, правильная задача. Однако приватизация будет эффективной лишь при условии выполнения требований открытости и равноправного доступа всех заинтересованных участников. Кроме того, государство, единожды решив отдать собственность в частные руки, не должно использовать административный ресурс для передачи собственности “желательному” владельцу.

Правда, следует отметить, что хотя в последние 10-20 лет по всему миру активно идет процесс приватизации, опыт показывает, что усиление государственного контроля над экономикой в периоды кризисов иногда может являться оправданным. Так, в свое время в Боливии, удалось стабилизировать бюджет и преодолеть гиперинфляцию, за счет повышения внутренних цен на товары и услуги государственных компаний. Государство сыграло важнейшую роль в процессе реструктуризации банков и крупнейших компаний в Корее и Малайзии после кризиса 1997 года. Поэтому может оказаться эффективным усиление контроля государства за промышленностью и финансовой системой в случае кризиса и у нас. Но делать это надо рыночными механизмами, а не за счет комиссаров как в 1918, и не руками прокуроров как в 2003.