Андрей Викторович, видимо, Газпром будет участвовать в аукционе по продаже Юганскнефтегаза и, учитывая выделяемый Газпрому синдицированный кредит западных банков в объеме 10 млрд. евро, он является наиболее вероятным покупателем этого актива ЮКОСа. Каково Ваше отношение к столь масштабному вливанию в Газпром нефтяных активов?

Участие «Газпрома» в аукционе по продаже «Юганскнефтегаза», с одной стороны, является продолжением политики экспансии государства в частный сектор, с другой – стремлением к диверсификации бизнеса с целью повышения капитализации компании. И в том, и в другом случае такая тактика неоправданна.

В первом случае, можно говорить о перспективах получения государством дополнительного рычага влияния на мировую конъюнктуру цен на углеводородное сырье за счет создания гиперкорпорации с достаточной рыночной властью, чтобы влиять на цены. Но наивно полагать, что страны Евросоюза – основные потребители российского газа и нефти – согласятся с таким положением вещей. Энергетическая стратегия европейских стран предполагает переход к более диверсифицированной структуре поставок нефти и газа и уже в среднесрочной перспективе нефтегазовому гиганту придется столкнуться с жесточайшей конкуренцией за европейский рынок. Китай мог бы завязать долгосрочные отношения с монополистом, на фоне которых новый импульс получили бы межгосударственные отношения. Однако в отсутствие нефтепровода из Ангарска в Китай поставка нефти в эту страну с месторождений «Юганскнефтегаза» по железной дороге оказывается на грани рентабельности. Есть еще Соединенные Штаты, но поскольку нет пока дешевого способа доставки нефти к глубоководным портам Мурманска и Находки перспективы выхода на американский рынок довольно призрачны. Надеяться на решение инфраструктурной проблемы силами «Газпрома» не приходится, поскольку у газовиков не хватает средств даже на освоение месторождений Ямала и Ковыкты, а у нефтяников после изменения системы налогообложения в отрасли не осталось ни инвестиционных ресурсов, ни стимулов участвовать в инфраструктурных проектах. Покупка даже очень ценного и крупного нефтяного актива не усилит позиции России на мировых рынках, пока не будут преодолены ограничения на нефтепроводные мощности.

Во втором случае, диверсификация бизнеса путем приобретения нефтяных активов может оказаться для «Газпрома» слишком рискованной стратегией. Экспансия компании, сидящей на кредитной игле и сталкивающейся с сокращением потока прибыли от основной деятельности, хотя и увеличит капитализацию, но не решит главную проблему – повышение кредитной устойчивости компании. Финансовое положение «Газпрома» неблестящее, и рост курсовой стоимости и последующая либерализация рынка акций возможно ослабят кредитный пресс. Но не слишком ли дорогую цену тогда придется заплатить экономике за неэффективность менеджмента «Газпрома»?

С экономической точки зрения передача нефтяных активов полугосударственному «Газпрому» может быть оправдана лишь в том случае, если это будет способствовать ускорению структурной реформы газовой отрасли России. Диверсификация бизнеса позволила бы если не снять, то, по меньшей мере, ослабить внутрикорпоративное сопротивление преобразованиям. В силу целого ряда факторов – политический вес, лоббистские способности, лучшая информированность, «кровная» заинтересованность, личная ответственность и т.д. – менеджмент компании имеет определенное «преимущество первого хода», инициируя тот или иной вариант реформирования. И если ему удастся защитить (перед реформаторами от государства) такой план реформы, при котором в результате разукрупнения монополиста будут образованы самостоятельные устойчивые бизнесы (одним из которых будет нефтяной), - политическая поддержка такой реформе будет обеспечена. Практика реформирования РАО ЕЭС и РЖД показывает, что процесс идет значительно быстрее, если удается сгруппировать политические и экономические интересы менеджмента, осуществляющего преобразования, вокруг прибыльных видов деятельности. В противном случае все участники процесса будут заинтересованы в поддержании status quo.

Однако государство не решает проблему инфраструктурных ограничений, не хочет признать экономическую неэффективность существующей структуры «Газпрома» и не торопится его реформировать. Поэтому покупка «Юганснефтегаза», по меньшей мере, бессмысленна.